Обманщица - Страница 41

— Тише, милая, — бормотал Люк. Он снова нашел ее губы, его поцелуй просил и уговаривал, а рука по-прежнему лежала на груди, лаская ее нежную упругую тяжесть и острую отвердевшую вершинку.

Коди вся дрожала. Она была перепугана до смерти, и в то же время ей хотелось узнать, что будет дальше.

Его прикосновение несло блаженство. Внезапной вспышкой пришло отрезвление. Это же бандит! Один Бог знает, что за ужасы он натворил в своей жизни. Ей надо брать его на мушку, а не целоваться, совершенно потеряв голову!

Отвращение к себе затопило Коди: она забыла, зачем здесь находится. Она же Коди Джеймсон — охотница за преступниками. Она здесь, чтобы выполнить свою работу. Она готова многое отдать, лишь бы поймать добычу, но не все! Спать с Люком Мейджорсом в сделку не входило. От злости на собственную слабость ее буквально передернуло. Резким движением она вырвалась из его рук.

— Ты можешь силой заставить меня подчиниться, но знай: по доброй воле я к тебе не приду. — И она попятилась к постели.

Тяжело дыша, Люк смотрел на нее. Огненное облако волос, грудь, прерывисто вздымающаяся под тонкой рубашкой, восхитительные зеленые глаза, страстная речь… Она была прекрасна, и тело его ныло от желания соединиться с нею. Он шагнул вперед, протягивая к ней руки, и в этот миг увидел, почему она пятилась к постели. Рука ее уже легла на… Библию.

Он застыл на месте.

Библия! Ее Библия. Она же была сестрой Мэри. Она призывала в проповедях к добродетели, а не к греху и похоти. Она пела псалмы и духовные гимны, молилась вместе с женщинами и детьми. Она была прямой и честной. И она была девственницей.

В ту же минуту вся его страсть ушла, исчезла, как не бывало. Жар бурного порыва остыл, а вместо него нахлынуло отвращение к себе. Если бы он довел свое намерение до конца, то совершил бы именно то, в чем она его обвиняла. Это было бы насилие. Он вынудил бы ее пойти против совести и всех моральных принципов. Он подчинил бы ее своей воле, занявшись с ней любовью.

А потом, после всего, он возненавидел бы сам себя.

Молнией сверкнула отрезвляюще жестокая мысль. Он подумал: не стал ли он таким же, как и все эти бандиты?

Люк попытался успокоить себя. Нет, он не стал подонком. Просто сегодня она выглядела красавицей. Хоть бы скорее она напялила свое безобразное платье и заколола эти чертовы волосы.

Но вслух он ничего не сказал. Только смотрел, не отрываясь, и видел в ее глазах решимость и отчаяние.

— Ложись спать, — наконец бросил он и, круто развернувшись, выскочил из хижины.

Еще какое-то время после его ухода Коди не могла шевельнуться. Она очень испугалась, что он не остановится, и вместе с тем ей было страшно, что, если такое случится, она не будет ему сопротивляться. Коди не понимала, что с ней творится.

Тяжело опустившись на постель, она заметила, что рука ее продолжает покоиться на Библии. Коди открыла книгу и тронула пальцем отцовский пистолет. Он был ее последней защитой, но сейчас ей нужно было нечто иное, чтобы побороть томительное влечение к Люку. Рассуждения о том, что она должна схватить его, а не соблазнить, больше не помогли. Если она не сделает сейчас что-нибудь, она окончательно потеряет голову.

Коди притушила лампу и глубоко задумалась. Прошло немало времени, прежде чем она приняла решение. Теперь она знала, что ей делать. Оставаться здесь она больше не может. Ей надо убежать от Люка, и поскорее. Да, надо бежать, и сделает она это сегодня. Коди закрутила волосы тугим узлом и стала собираться.

Люк шел и шел, не разбирая дороги. Чувство вины жгло его, как огнем. Неужели он ничем не лучше Салли? Неужели он стал таким подонком, что готов совращать невинных? Ему и в голову не приходило, что сестра Мэри может оказаться настолько прелестной. Когда он увидел ее сегодня… она всколыхнула в нем чувства, которые он считал похороненными навсегда.

Люк с болью подумал о сложных поворотах своей судьбы. Сестра Мэри была хорошей женщиной… милой… богобоязненной. А он был наемным стрелком, таких, как он, в порядочном обществе считали хладнокровными убийцами. Они вращались в разных кругах. Она искренне пытается спасти его душу, но Люк уже не верил, что можно начать жизнь сначала. Он пытался начать новую жизнь в Дель-Фуэго. И что же вышло? Его обвинили в ограблении банка и убийстве и бросили в тюрьму. Недоуменно покачав головой, Люк присоединился к сидевшим у костра.

— Ты вернулся. — Хуана с улыбкой подсела к нему.

— Захотелось еще выпить, — объяснил он.

Хуана без лишних слов подала ему бутылку текилы. Ночь для Люка тянулась медленно. Он сидел, глядя в пламя костра, размышлял о том, что, наверное, душе его суждено гореть в адском огне, и делал глоток за глотком.

Коди выждала час, затем взбила одеяло, чтобы издали можно было подумать, будто это она спит на кровати, и выскользнула из хижины. На голову она надела сомбреро, в руках держала Библию. Сначала она подумывала вытащить пистолет, но потом решила, что не стоит. Пока что Библия оказалась лучшей защитой, чем оружие.

«О Господи, пожалуйста, дай мне уйти незаметно», — мысленно взмолилась Коди, выбираясь из дома.

Вдали она разглядела у костра группу людей и направилась в противоположную сторону, к коралю. Там не было ни души. Бог ответил на ее молитву. Пока все шло отлично.

Быстро оседлав коня, она вывела его из кораля и, держась поближе к стенам каньона, направилась к выходу. Внезапно она услышала какой-то шум. Коди замерла. Сердце у нее бешено колотилось. Больше всего она боялась, что ее обнаружат и заставят вернуться. Шли минуты, но никто так и не появился.